В августе 1991 года в результате провала ГКЧП в Советском Союзе завершилась тихая революция. КПСС потеряла власть, СССР распался, возникло независимое российское государство и появились надежды на создание открытой рыночной экономики и гражданского общества в России.
Этим надеждам было не суждено сбыться.
СССР был типичным примером экстракционного государства ("Why Nations Fail" by D.Acemoglu & J. Robinson)* - небольшая элита (ЦК КПСС) контролировала ресурсы страны, производство и распределение. Контроль над экономикой СССР обеспечивался контролем этой элиты над всеми политическими и силовыми структурами страны. В силу врожденных недостатков экстракционной экономической модели к середине 80-х годов Советский Союз пришел на грань внутреннего экономического банкротства. Правящая элита оказалась не способной найти адекватное (для себя) решение для преодоления экономического кризиса и не смогла или не захотела (слава Богу!) использовать репрессии для сохранения своей власти.
Элита ЦК КПСС потеряла свою власть не в результате революции “снизу”, она была смещена “сверху“ (вернее “сзаду”) новой группой, представленной в основном вторым-четвёртым эшелоном КПСС. В процессе замены элит была отброшена идеология коммунизма, допущены многие гражданские свободы (свобода слова, собраний, передвижения), но контроль над законодательной и исполнительной властью перешёл в руки новой элиты. Этот контроль позволил правительству Ельцина передать в собственность новой элиты основные ресурсы страны путём “приватизации”. Помимо экономической победы новой элиты (олигархов) ельцинская приватизация привела к массовому обнищанию большинства населения России, подрыву веры (она и так была неглубока) большинства населения в “демократические ценности“ и отказу значительной части населения от участия в политической деятельности.
То, что произошло в России в 90-х годах можно с уверенностью назвать “критическим перекрёстком“, когда у России была возможность выбора между экстракционной и рыночной (экономически и граждански) моделями. Выбор, к сожалению, был сделан в пользу слегка модифицированной советской экстракционной модели.
Существует несколько объективных причин такого выбора: отсутствие какой-либо серьёзной, организованной оппозиции советскому режиму (здесь коммунисты преуспели на 150 процентов); отсутствие реального профсоюзного движения; отсутствие частной собственности и собственников; криминализация любой инициативы в сфере частного предпринимательства. То есть к 91-му году в стране не существовало социальных групп, класса или движений, которые могли бы не только сформулировать цели и программу создания новой социально-экономической структуры, но и были бы организационно способны провести реформы в жизнь.
Надо сказать, что демократические страны Запада несут определенную ответственность за развитие политико-экономической ситуации в России в 1991-2001 годы. Они выплатили России “отступные” за то, что она перестала быть угрозой, но смотрели сквозь пальцы на то, как эти “отступные“ (кредиты) были использованы и были некритичны по отношению к российскому правительству в области проведения гражданских реформ.
Первое десятилетие независимой России можно охарактеризовать как десятилетие свободы - верхи делали что хотели, низы жили как могли. Происходило становление новой элиты, которое сопровождалось неизбежной и весьма жесткой внутриклановой борьбой.
С приходом к власти правительства Путина началась стабилизация элиты и укрепление экстракционного режима. Была восстановлена “вертикаль“ власти, немного расшатанная в предыдущий период (само по себе крепкое центральное правительство может быть хорошим стимулом как для создания гражданского общества с открытой экономикой, так и гарантом стабильности экстракционной модели); были отделены “плевелы от зёрен“ - убраны нувориши, со слишком большими политическими амбициями или не желающие быть “членами команды“, а их активы переданы либо под контроль государства, либо под контроль “членов команды”; жестоко подавлено сепаратистское движение; началось развитие “управляемой“ демократии и создание политических движений, направленных на поддержку массами политики правящей элиты. Чуть позднее началось развитие государственной идеологии и сокращение поля для независимых средств массовой информации.
Два внешних фактора (рост цен на нефть и исламский терроризм), сыграли огромную роль в том, как успешно, какими методами и с какой скоростью начался двигаться процесс стабилизации нового экстракционного режима в России.
Можно только предположить, что без значительного притока нефтедолларов в Россию с начала 21-го века этот процесс занял бы гораздо больше времени, происходило бы гораздо больше столкновений внутри новой элиты (пирог был бы значительно меньше) и т.п. Нефтедоллары позволили новому режиму предложить значительной части городского населения страны улучшение уровня жизни в обмен на стабильность (политическую лояльность).
Активность международного терроризма дала возможность правительству Путина подавить вооруженных сепаратистов (исламистов) на Северном Кавказе жестко и без оглядки на мнение Запада, который особенно сильно и не протестовал по поводу массовых нарушений прав человека. Усиление силовых структур в России в это время “логически“ истекало из необходимости борьбы с терроризмом. Под лозунгом борьбы с политическим экстремизмом были приняты законы или поправки к законам, ограничивающие в той или иной мере права граждан и контролирующие создание политических организаций. Укрепление силовых структур и их лояльность, как и лояльность судебной структуры, финансировалось прибылью от продажи ресурсов.
Смена и рокировка лидеров в постсоветской России происходила без особых проблем и в результате внутренних договоренностей именно потому, что все эти лидеры представляли интересы одной и той же элиты, которая контролировала политический процесс. Безусловно, каждый лидер накладывал свой отпечаток на проводимую политику (об этом немного ниже), но, в целом, их политика была отражением целей элиты (стабильное получение ресурсной ренты при поддержке контролируемых политических институтов).
В настоящее время новая российская элита контролирует напрямую или опосредственно, через правительство, все наиболее важные (в смысле прибыльности) сырьевые ресурсы страны, их добычу, переработку и продажу. Элита также монополизировала распределение всех сколько либо значительных проектов по капитальному развитию страны и контролирует значительную, если не большую часть финансового сектора. Вложения в мелкий и средний бизнес, в разработку и внедрение современных технологий (за исключением военных), реконструкцию устаревшей индустрии весьма незначительны и делаются чаще под давлением внешних факторов. Законодательная и налоговая поддержка мелкого/среднего бизнеса, мягко говоря, просто не адекватна. Всё это делается элитой по двум принципиальным соображениям: во-первых, подобные вложения не дают быстрой сверхприбыли и, во-вторых, что гораздо более важно, развитие мелкого и среднего бизнеса приводит к созданию независимого от элиты среднего класса, который, достигнув определенного уровня, может и представит серьёзный политический вызов существующей системе.
Несколько слов о влиянии личности лидеров постсоветской России на характер проводимой политики. Подход Ельцина был более раскованным, можно сказать, что он исходил из принципа - живи сам и дай жить другим (своим). Он также понимал, что новая власть была ещё недостаточно крепка и не имела достаточно средств (шло начальное разграбление капитала), чтобы проводить жесткую политику внутри и вне страны. Он мало обращал внимания на личную критику (отсюда и свобода прессы), но был очень решителен в защите своей персональной власти. Медведев был “договорным” президентом, чья задача была не раскачать лодку и проводить заранее оговоренную политику, по своему характеру (ни рыба, ни мясо) он отлично подошел к временно занимаемой позиции. Путин, судя по его высказываниям и поступкам, является наиболее идеологизированным лидером постсоветской России (“ распад СССР - величайшая геополитическая катастрофа 20-го века”), который решил, что новому режиму необходима государственная идея. Путин может быть и не является главным создателем современной идеологии российского государства (Великая Россия, Традиции, Стабильность), но весьма воодушевленно её поддерживает. Он также не боится принимать рискованные решения и, судя по всему, оппортунист в хорошем смысле этого слова.
Настоящий кризис является первым серьёзным испытанием новой элиты на прочность. Можно предположить, что сегодняшняя авантюра на Украине является следствием удачного и безболезненного для существующего режима блицкрига с Грузией в 2008 году (Россия не только избежала санкций за создание двух “независимых“ государств, но и относительно спокойно пережила последующий экономический кризис), но это чисто спекулятивное предположение. Для настоящего развития ситуации в России не имеет большого значения является ли аннексия Крыма и поддержка сепаратизма в Донбассе запланированной акцией Кремля или эмоциональным ответом на призыв этнических русских на Украине (и в том, и в другом случае можно было предвидеть введение западных санкций). Что имеет значение - это провал цен на нефть, который наложился на ухудшающуюся экономическую ситуацию в стране. Период жирных коров кончился и его возвращение в ближайшие пару лет ожидать не стоит.
Проблемы, стоящие сегодня перед правящей элитой в России, очевидны: отсутствие альтернативных нефтедолларам доходов бюджета; значительное увеличение финансовых обязательств российского правительства по осуществлению “евразийского“проекта и экономическому обеспечению вновь присоединенных и конфликтных территорий; невозможность финансовой поддержки заключенного с большинством городского населения общественного договора; инфляция, набирающая скорость (15-20% в годовом выражении) и усиливающаяся безработица; кредитная политика ЦБ России, которая уже ведет к уменьшению предпринимательской активности мелкого и среднего бизнеса и подавляет покупательную способность населения; напряженность в финансовом секторе из-за увеличения объёма плохих кредитов и отсутствия выгодных инвестиционных проектов; отсутствие внятной и финансово обеспеченной программы по импортзамещению (в любом случае такая программа не может принести ощутимых результатов за первые 3-5 лет). Западные санкции добавили к этому невозможность переоформления долга и получения новых кредитов за рубежом и запрет на передачу новых технологий, особенно необходимых в нефтегазодобывающей отрасли. Самые оптимистичные оценки предполагают падение ВВП России в районе 3 процентов в 2015 году.
Что планирует делать правительство (элита) России в этом кризисе? Пока ясно несколько аспектов: переориентировка продажи нефти и газа на Азию (Китай), что позволит элите продолжать получать ресурсную ренту (пусть и в уменьшеном виде) с минимальными (для элиты) затратами; увеличение оборонного бюджета и (по косвенным признакам) бюджета силовых структур; усиление законодательного и судебного давления на оппозицию и остатки независимой прессы; усиление пропагандистского промывания населения (внешние враги, пятая колонна, традиционные ценности). Проще говоря, элита решила “перезимовать“ сегодняшний кризис в расчете на его непродолжительность (3-5 лет). Ожидаемое падение уровня жизни населения может быть частично компенсировано печатным станком и усилением госконтроля за ценами, а возможное проявление социального недовольства - верными и сытыми силовыми структурами.
Переживет ли современная кремлёвская элита сегодняшний кризис? Если не произойдёт каких-то сверх ординарных, катастрофических событий - безусловно. История западных санкций за последние 70 лет показала их неэффективность как механизма смены правительства в санкционированных государствах (Сев. Корея, Куба, Ирак, Зимбабве, ЮАР и т.п.), а на прямое военное вмешательство в Россию Запад никогда не пойдет, чтобы там российское телевидение не вещало. История российского государства за последние 100 лет (вернее - вся история) показывает, что какие-либо изменения режима в России всегда происходили в результате внутренних противоречий и слабостей (одна из которых - это неготовность или неспособность уходящего режима защищать себя до последней капли крови последнего россиянина). Современная российская элита слишком молода и голодна, чтобы позволить плебсу прекратить их пир, и, как и в СССР, в сегодняшней России не существует серьёзной и организованной оппозиции. Вполне возможно, что в результате текущего кризиса внутри элиты произойдет определенная перестановка сил (т.е. приостановится наметившаяся
стабилизация элиты), сойдут с арены некоторые политические деятели (например Медведев и его правительство), могут даже появиться какие-то политические или территориальные уступки (“слив“ Донбасса или Приднестровья) в обмен на уменьшение санкции или послабления в налоговой/законодательной области для мелкого/среднего бизнеса, но не более того. Можно спокойно и печально предположить, что существующая, экстракционная модель экономико-политического развития России будет продолжать работать как минимум последующие 20-40 лет.
Во что обойдется России сохранение экстракционной модели? В ближайшей перспективе - продолжением экономического, технологического и социального отставания страны. Уровень жизни населения начнет падать и вполне может достигнуть уровня начала 90-х годов (и это не предел), рождаемость опять пойдет на спад и начнется фактическое убывание населения.Технологический разрыв между Россией и передовыми странами увеличиться ещё на 20-30 лет и большинство средств государства будет направлено на поддержку добычи ресурсов и укрепление оборонно-силовых структур, падение социальной поддержки населения будет сравнимо с 80-ми годами прошлого века.
Особая острота возникнет в области межнациональных отношений. Вопрос сепаратизма в национальных образованиях России (Чечня и весь Северный Кавказ, Татарстан и прибавленные крымские татары) не решен и существующей элитой решен быть не может. Она смогла военным путём подавить открытое сопротивление и поддерживает “мир“ покупкой верности части национальных элит (Кадыров), но с ухудшением финансового положения выплата отступных будет неминуемо уменьшена, а проблемы останутся. Более того, так как система не желает допустить открытой дискуссии по вопросу о сепаратизме и поддерживает подавление любых признаков недовольства силой, возврат к насилию на Кавказе (и не только) в следующие 5-10 лет просто неизбежен. Не надо забывать и о развивающемся русском национализме. Значительная часть русских националистов смотрят на правящую элиту как на воров, распродающих русское национальное богатство. В отличии от либеральной оппозиции эти националисты не видят проблем с применением насилия для достижения своих целей и их экстремизм с ухудшением ситуации будет только усиливаться.
Проблемы в ближнем пограничье. Независимо от того, что послужило причиной конфликта на Украине и как он закончится, отношения между Россией и Украиной теперь испорчены на многие десятилетия. Россия потеряла самого крупного по населению и территории естественного союзника (близость культур, истории, языка, национальности, экономических взаимоотношений) и приобрела (в лучшем случае) ворчливого соседа. Более того, пример Украины не мог не напугать двух партнеров России по Евразийскому Союзу (Белорусия и Казахстан). Обе страны также являются экстракционными режимами со значительным русскоговорящим населением и их элиты вовсе не хотят добавочной головной боли (распространение украинского опыта на их территории), а способность кремлевской элиты подмазывать Минск и Астану опять же сильно уменьшилась в связи с финансовым кризисом. Полная стоимость содержания таких образований как Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, ЛНР/ДНР и присоединненого Крыма неизвестна, но она будет только увеличиваться, так как без поддержки России они абсолютно не жизнеспособны.
Более отдаленная перспектива выглядит ещё хуже. При сохранении и продолжении экстракционного режима в России в следующие 40-60 лет возможны два варианта - плохой и очень плохой. Плохой вариант - Россия превратится в диктатуру третьего мира с нищем населением и группкой сверхбогатой элиты, живущей на продаже остатков ресурсов, постоянном насилии и шантаже всего мира ядерным оружием (Зимбабве или Сев.Корея). Очень плохой вариант - полная дезинтеграция России как государства и превращение её в набор враждующих друг с другом территорий (югославский вариант).
Конечно, есть и более оптимистичный вариант будущего России, но только в том случае, если российское общество решит вернуть свои исторические грабли в садовый сарайчик и развернётся в сторону инклюзивной модели развития в самом ближайшем будущем.
----------------------------------------
* Теория авторов предполагает, что богатство (экономическое, технологическое, социальное) страны определяется видом главенствующих в этой стране экономических и политических институтов (экстракционных или инклюзивных). Инклюзивными считаются институты поддерживающие: права собственности, равенство перед законом, разделение власти, конкуренцию и инициативу. Экстракционными считаются институты, позволяющие небольшой группе (элите) концентрировать большую часть богатства, созданного нацией, в своих руках и использовать это богатство в своих интересах (монополии, ограничения на право собственности, слияние законодательной и исполнительной власти, неподотчетность власти электорату)
